Было дело этим летом – попали мы в Ярославль. Да, таким окружным путем, – через Кашин, а обратно – через Ростов. Кашин нам был дорог и поэтому – невозможен для незаезда, так как там мощи святой Анны Кашинской матери князя-мученика Михаила Тверского. А у нас на приходе и Анна Останина, и Анна Копалкина, и Анна Березовская, и Анечка внученька Наталии Заседателевой и дочка ее – также Анна, и Анна Шибанова – тренер, и Анна Бурцева –швея, и Аня Комнатная, и Аня Цой, и Пахомова – тренер с «Белки», и Анечка известная с добавкой «стюардесса» (ясно – почему, кстати теперь можно добавлять и «звонарь»). Ради этих дорогих нам людей мы и стали искать – где же хранятся мощи великой русской святой с весьма непростой судьбой и при жизни и по смерти. Но нашли, слава Богу! Подали записочки, поклонились, приложились, маслице купили, иконочек местных набрали для них – соименниц. Скудно все в Кашине. Бедненько и просто (наверное – «ангелов со сто!»). Проблемы с отдачей храмов большие и только начавшие разрешаться. Денег, опять же, нету! Народа не много, да и  производств маловато. Торговых путей не наблюдается, дома двухэтажные, но люди хорошие. А значит будет и у них все хорошо и правильно. Только подождать надо немного, потрудиться да помолиться.

А Ярославль встретил нас великим множеством экскурсионных автобусов, иностранцами – как в столице, улочками торговыми, сувениркой во множестве.  Город – родина космонавта Терешковой, поэта Некрасова, создателя русского театра Волкова,  оперного певца Собинова, купца-мецената Вахрамеева  - мог бы стать Меккой русского туризма (как говорится в путеводителе). Красиво все там, в изразцах.

Но столько вынес этот город, особенно в начале двадцатого века, когда произошло знаменитое восстание супротив большевистской власти. С противоположного берега Волги  красная латышская и интербригадовская  артиллерия лупила впервую очередь по золотым куполам, и много тогда погубили и народа и святынь. Аэропланы красных выбомбили весь старинный центр основанного в 1010 году князем Ярославом Мудрым города. По сию пору не восстановили почти ничего. А что осталось  - говорит о том, как был красив город купеческий, сколь был славен. Были в Михайловском храме и своими глазами видели железные храмовые двери прострелянные туда и обратно, вовнутрь и изнутри, красными и кадетами отбивавшимися от карателей в храме. Горько и ужасно смотреть на эти пулевые отверстия. Сколько народа погублено было обезумевшими нашими согражданами. Упокой, Господи, и тех и других!

А районы там до сих пор клеймами сияют – Фрунзенский, Дзержинский, Красноперекопский, Кировский, Ленинский – наверное, чтобы потомки не забывали – кто страну великую и культуру вечную покусился в семнадцатом порушить и город их осрамил и обескровил жестоко.

Кстати, мы там в храме Спаса-на-городу  изразцов ярославских прикупили для украшения нашего нового детского корпуса, чудных и прекрасных, с  мотивами русских былин и сказок. Долго дышали волжским воздухом. Общались с бабушками-ярославками – народ неунывающий и остроумный, как наши, бывалинские, токмо – городские. Приятно было полушутя-полусерьезно разговаривать с продавщицами за церковным ящиком и  возлесвечницами.

На месте взорванного большевиками в 1937 году Успенского собора, его алтарной части, в 1995 году по благословению Святейшего Патриарха Алексия Второго был установлен памятник «Троица». «Этот памятник, напоминающий иконографическое воплощение «Троицы» Андрея Рублева – едва ли не первое в православной традиции скульптурное, объемное изображение Божества».

Солнышко, колокольный звон, красивейшие церковные ансамбли – все так прекрасно и как-то даже счастливо выглядит, как в детстве. Спасо-Преображенский монастырь белым зефиром возвышается и притягивает глаз своей чистотой.

В Федоровском соборе покоятся мощи святых Федора Черного и его сыновей Давида и Константина. А возле собора в тени громадных лип тихо упокоились тела двух великих деятелей Русской Православной Церкви двадцатого века – митрополита Иоанна (Вендланда) и архиепископа Михея (Хархарова).

Спели им «вечную память» и помолились, поблагодарив Господа за то, что сподобил нас побывать у этих святых могил.

Времени хватило и на посещение Толгской обители. Там нам благословили спеть молебен и прочитать акафист Божией Матери. Радостное это было дело! Не верилось даже своим глазам и ушам – мы в Толге и читаем Акафист!

Красоты толгские можно долго живописать –и пруды и цветники, и лебеди и кони, и медные работы на куполах. А какой чудный напиток предлагают матушки – березовый сок с апельсином и лимоном. Да еще из холодильника, что при летней жаре – просто замечательно. Побродили по монастырю и с удивлением, но с пониманием несколько раз сторонились от пролетающих мимо монахинь на велосипедах или на  электромобилях (как в Горненском монастыре в Израиле) – территория громадная и заметно, что до всего руки у насельниц не доходят. С чувством выполненного долга – теперь мы побывали тут, как все православные христиане – мы покидали Ярославль и окрестности.

Обратной дорогой заехали на ростовскую фабрики финифти. О, красота и соблазн для женского взора, а честно сказать – и для мужского! Были бы деньги – все купил бы, все женские украшения с витрин. Зачем? Не знаю. Просто повесил бы в келии и любовался на эту палитру красоты и красок. Особенно, когда настроение плохое.

Из этой поездки вынесли мы и еще одно впечатление – велика и прекрасна Земля Русская! Сколь много в ней не изведанного нами, непройденного, необъятного и неизученного.  Успеем ли увидеть хоть малую часть за оставшееся время?